|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
С годами я всё чаще вспоминаю своих учителей и проникаюсь к ним огромной благодарностью.
Мне удалось опубликовать большую статью о моих учителях и наставниках -
это моя дань их памяти.
Публикация приурочена к 105-летию Маргариты Ервандовны Тер-Минасян - моей главной научной наставницы.
Ниже - оригиналы фотографий и полный текст статьи.
|
|
|
|
|
Андрей Егоров - "Всегда их буду помнить" (статья в газете "ДВ ученый") |
|||
Клавдия Васильевна Егорова (Ольхова). |
Маргарита Ервандовна Тер-Минасян с коллегами. |
Лариса Семёновна и Юрий Леонидович Мамаевы. |
Таисия Васильевна и Тит Петрович Самойловы. |
Гали Олимпиевна Криволуцкая. |
Нина Александровна Азарова. |
Андрей Борисович Егоров и Ольга Ивановна Калинина. 50-летие биофака ДВГУ, 2006 г. |
Перечитывая воспоминания, опубликованные в "Дальневосточном учёном", я подумал о тех людях, которые воспитывали дома, в школе, университете, аспирантуре; учили писать статьи, помогали переносить тяготы экспедиционных будней и большие нагрузки при обработке материалов, были хорошо знакомы друг с другом и: ушли от нас, оставив о себе добрую память.
Мы чаще говорим о научном вкладе своих УЧИТЕЛЕЙ, но он не мыслим без их духовного влияния на нас. Сколько чувств и эмоций мы получили от друзей колеоптерологов, которые посвятили жизни энтомологии, подав нам яркий пример для подражания.
Сначала о маме. Она родилась 27 ноября 1928 года. Ко дню её рождения уже наступали холода, сыпался первый снег, природа готовилась к зиме. Поэтому, когда решили завести ребёнка, она выбрала для моего рождения месяц май, чтобы можно было долго радоваться теплу, солнцу и зелени. Моя дочь тоже рождена в начале мая.
Мама говорила - мы "хуторские", но прабабушка Стефанида Фёдоровна Ольхова (1854-1952) в юности была "смолянкой", знала пять языков, умела вышивать, играть на пианино, красиво пела и долгие годы работала гувернанткой в дворянском поместье, могла хорошо "вести" дом. Много раз слышал от мамы, что при постройке курятников и хлева для скотины прабабушка требовала делать дощатый пол и белить стены известью, чего не делали соседи. Там же в поместье она вышла замуж за Якова Андреевича Ольхова (1853-1953), управляющего поместьем, разносторонне образованного человека, мастерового и охотника. Их сын Василий Яковлевич (1896-1972), стал отцом моей мамы - Клавдии Васильевны Ольховой (1928-2011), а вот на могилке бабушки по материнской линии Валентины Ивановны Ольховой значится только год рождения - 1900: день рождения она не знала. Прожив 47 лет Валентина, как и часть других наших родственников, покоится на кладбище с. Новогеоргиевка Приморского края, западнее г. Уссурийска, на границе с Китаем.
Дед Василий окончил фабрично-заводское училище и обладал большими знаниями в различных областях техники. Он умел делать сани и лодки; строить мосты, дома и плотины; слесарил и подковывал лошадей; учил меня проковывать косы и ставить петли на зверей. Когда в 1966 году отец Борис Ермолаевич Егоров возил семью в отпуск в г. Ленинград, дед подробно рассказывал об исторических пригородах, храмах, дворцах и других интересных объектах прошлого, которые стоит посетить.
Огромный объём впитываемой с детства информации обогащался знаниями и умениями, которые давали родители. Они сохранили в домашнем архиве первые детские чёрно-белые книжки со сказками и играми, выпущенные до и после войны, показывавшие МИР мне, не детсадовскому ребёнку. Мама собирала детские альманахи с множеством маленьких рисунков, объясняющих какие растения и животные окружают нас, как называются машины, самолёты, пароходы и мосты, чем знамениты советские города.
Это были тоненькие "энциклопедии". В 60-е годы удивительным подарком стали тома "Детской энциклопедии", потрясшие меня обилием интересных рассказов обо всём на свете. Рассказы и картинки не только возбуждали детский ум, открывая глаза на окружающий мир, но и вызывали активное желание самому познавать, изучать и делиться с другими узнанным. Желание мамы стать учителем появилось в старших классах школы, которую она заканчивала в г. Уссурийске. Она постоянно что-то записывала: то девичьи стихи, то что-то "необычное" - что прочитает, услышит по радио или телевизору, почерпнёт из разговоров с людьми.
В гарнизонах,
где служил отец, было трудно с библиотеками, книгами о природе, поэтому
записные книжки мамы пополнялись и сведениями,
почерпнутыми из газет и журналов. Более сорока раздутых бумажных папок с вырезками по
различным темам содержат статьи учёных различных институтов ДВО РАН. Газеты
"Красное знамя", "Владивосток", "Вестник", "Дальневосточный учёный" с конца 60-х и начала 70-х годов публиковали
интересные научно-популярные статьи о
растениях и животных Дальнего Востока,
которые мама тут же использовала в образовательном процессе. На это её
настроила Евгения Соломоновна Рубинштейн, заведовавшая отделом преподавания географии Приморского института повышения квалификации
учителей. Она была одинокой и долгие годы её жизни мы общались с ней и
помогали ей. Забавно, что в шутку она называла меня
"Клавдиевич", подарив в детстве книгу В.К. Арсеньева - "Сквозь тайгу (В горах
Сихотэ-Алиня. Сквозь тайгу",
Мама приобретала пластинки, собирала цветные иллюстрации различных художников и книги об их жизни. Всё это заказывалось через почтовые услуги "Книга-почтой", а потом слушалось, читалось, обсуждалось; разбор "чем живёт общество" доходил до того, что при просмотре фильмов ты следил за работой мысли известного режиссёра больше, чем за происходящим на экране.
Замечательно было общаться с Ларисой Семёновной Мамаевой (1930-1989), которая стала для меня второй "мамой". Она как будто чувствовала то, в чём я был не слишком уверен, и проводила "тренинги", как теперь говорят, чтобы устранить проблему. Она приобщила меня к рисованию насекомых и пауков для наглядных пособий. Ещё в 1963 году, при использовании старенького школьного микроскопа, мне потребовался микроманипулятор с шаровой головкой для крепления жука, наколотого на булавку. Придумав как его сделать, я не расставался с ним на биофаке и в аспирантуре, и даже изготовил более 50 комплектов по просьбе энтомологов России и из-за рубежа. При подготовке первой курсовой, увидев "приборчик", Лариса Семёновна умело и ненавязчиво стала предлагать улучшить другие способы рисования жуков на бумаге, помимо рисовального аппарата, которым пользовались гельминтологи. В результате были придуманы палетки с клеточками разного размера, для увеличения рисунка объектов до оптимальной величины, наилучшей для печати. Возможности фотографии не позволяли делать объёмные снимки с чётким фокусом, приходилось много рисовать. Часто Лариса Семёновна расспрашивала "чем живёшь и что читаешь?", советовала интересные книги и статьи в журналах, фильмы, о которых много говорили, интересные спектакли в театрах, которые стоило посмотреть. Она всегда заботилась о внутреннем мире студентов, аспирантов, об их взрослении, наблюдала своих учеников долгие годы. Сердечная, глубоко порядочная, она была настоящим другом и в горе и в радости, самые добрые отношения сложились у меня и с Юрием Леонидовичем Мамаевым.
С подачи О.Л.
Крыжановского Лариса Семёновна
подготовила большое методическое пособие "Отряд жесткокрылых, или Жуки" (
Алексей Иванович Куренцов (1896-1975) считал, что в лаборатории, которой он заведовал, надо увеличить количество специалистов по жукам, охватить как можно больше семейств жесткокрылых, среди которых было много вредителей лесного и сельского хозяйства. Помимо бабочек он сам занимался жуками-короедами, передав эту группу и жуков-усачей своей ученице Гали Олимпиевне Криволуцкой (1923-2007). Кроме того, в 60-х годах на Горно-Таёжной станции ДВО РАН (ДВНЦ СО АН СССР) экологией насекомых-вредителей дендрария занимался Тит Петрович Самойлов. Он подготовил первые для Приморья списки жуков-листоедов и слоников, отметил, что необходимо воспитывать научных сотрудников и для изучения "полезных" групп жуков.
Для выработки стратегии развития "жучиной" группы в 1969 году в Приморье, из Зоологического института АН СССР, прибыл известный специалист-колеоптеролог Олег Леонидович Крыжановский (1918-1997). Было решено принять к нему в аспирантуру Германа Шлёмовича Лафера (1936-2014), который в 1959 году окончил Горьковский государственный университет имени Н.И. Лобачевского по специальности химик - исследователь. Работая в 1968-71 годах начальником углехимической лаборатории в Центральной лаборатории Приморского геологического управления, Г.Ш. увлекался содержанием комнатных и диких птиц, сбором жуков-жужелиц. Мы с ним познакомились в 1968 году на биофаке, сдружились и часто "охотились" на жуков в лесах, примыкавших к району Второй речки; он мечтал стать энтомологом и профессионально заниматься жуками. К тому времени Герман сдал в печать (совместно с Г.С. Золотаренко) статью по впервые найденному в СССР яванскому бомбардиру. Тему будущей диссертации определили как "Жужелицы Приморского края", научным руководителем от БПИ ДВО РАН назначили д.б. н. Г.О. Криволуцкую.
Гали Олимпиевна Криволуцкая,
с 1949 года занимавшаяся жуками-короедами на острове Сахалин, перешла
на работу в лабораторию энтомологии БПИ ДВО РАН в 1961 году и продолжала
заниматься жуками Курильских островов. Как известный специалист написала в 1965
году раздел по короедам в "Определитель насекомых европейской части СССР". По
совету А.И. Куренцова продолжила изучение короедов и жуков-усачей Дальнего
Востока, защитила докторскую диссертацию и опубликовала монографию о насекомых
Курильских островов (
Гали Олимпиевна часто приезжала к нам по праздникам, с ней было приятно беседовать, потому что была она душевной и доброжелательной. А ей нравилось общение в "своём", как она говорила, кругу. Разносторонне развитая, она увлекала рассказами о кругосветном путешествии на пароходе, совершённом с Галиной Эразмовной Куренцовой в 1966 году, оставившем в ней глубокие впечатления. Они были участниками Х1 международного научного конгресса в Японии. Множество фотографий подкрепляли её слова. Маму интересовали поездки Г. О. по Сахалинской области, доступность мест и природа в них, поскольку на каникулах она возила туда школьников для ознакомления с природой. При ярких воспоминаниях о близких сердцу Сахалине и Курилах глаза Гали Олимпиевны светились радостным огнём.
Когда появилась легковая машина, мы совершали экскурсии с ней по полуострову Муравьёва-Амурского, чередуя их с поездками с Виктором Кузнецовым и Германом Лафером по югу края. Все дружили, помогали друг другу: семьи Куренцовых и Мамаевых жили рядом с Г.О. Криволуцкой в Академгородке. В 1993 году она ушла на пенсию, продолжила работать дома. Рисуя много жуков для её разных разделов в "Определитель насекомых Дальнего Востока", я дружески помогал ей с ремонтом балкона, сантехники, занимался продуктами и заготовками на зиму.
В последние годы, посещая церковь, она приносила мне для реставрации и переплёта десятки старинных книг; часто приглашала в гости Лену Канюкову и дочь Наташу, особенно на творожную пасху, которую удивительно вкусно готовила. Прожив длинную интересную жизнь, могла часами подробно рассказывать о детстве, об отце, описывать происходившие в стране и науке события, показывала их влияние на современность. Хотелось слушать и записывать, боясь пропустить хоть слово - очень захватывало.
Изучение жуков-трубковёртов
Дальнего Востока начала Нина Александровна Азарова - ведущий инженер
лаборатории энтомологии БПИ, бессменная заведующая энтомологической
коллекционной. Ею были изучены жуки Курильских островов (
Жуками, божьими коровками - хищниками тлей, занимался Виктор Николаевич Кузнецов (1944-2006). Он пришёл в БПИ в 1968 году, после Приморской краевой станции защиты растений. Его основные интересы были сосредоточены на изучении фауны, биологии, экологии и использовании хищных жуков-кокцинеллид в биологической борьбе с вредителями растений. Кроме того, он много лет изучал биологию дикой медоносной пчелы, занимался насекомыми-вредителями на закрытых грунтах.
Обаятельный,
быстрый и берущий на себя большую часть забот в экспедициях, он был надёжным
другом. Это качество выделяло его в наших совместных советско-японских
экспедициях как в Японии (
А.И. Куренцов предложил изучать семейство пластинчатоусых жуков Ольге Ивановне Калининой (ныне преподавателю Уссурийского пединститута), поскольку среди них, помимо вредителей, имеется немало опылителей растений. Она методично и глубоко исследовала фауну Дальнего Востока и на основе ревизий и обзоров подготовила раздел по жукам в "Определитель насекомых Дальнего Востока СССР/России" (1989). В экспедициях, помимо наземных сборов жуков, мы с ней несколько лет выкапывали кубометры земли для обследования горизонтов проживания личинок в почве. Потом закапывали эти "противотанковые рвы", восстанавливая целостность ландшафта.
Особым для меня человеком среди колеоптерологов является профессор, д.б. н. Маргарита Ервандовна Тер-Минасян (1910-1995), руководитель аспирантской темы - "Жуки-долгоносики Приморского края". Считаю её третьей "мамой", в этом году исполнилось 105 лет со дня её рождения. В 1969 году, во Владивостоке, О.Л. Крыжановский посоветовал обратиться к ней, с просьбой быть научным руководителем. А.И. Куренцов предложил поискать руководителя по разным учреждениям страны, сказав, что М.Е. Тер-Минасян очень требовательна - надо хорошо рисовать, фотографировать, собирать и монтировать большой материал, писать подробные дневники и качественные статьи: А это не всем под силу, кое-кто вернулся ни с чем.
Проехав зимой 1972 года по многим городам страны в поисках шефа, отказавшись от не подходивших предложений, доложившись на межсоюзной студенческой конференции на биофаке МГУ о фауне жуков-слоников Приморского края (тема диплома), я приехал в Зоологический институт АН СССР, г. Ленинград. Познакомился с Маргаритой Ервандовной, и с порога в ЗИН стали проверять мои способности.
Несколько месяцев я занимался разбором коллекций, зарабатывая на определении материалов, переданных из Всесоюзного института защиты растений. Определение первого экземпляра вида стоило 20 копеек, остальные по 3 копейки, но видов было много и мне хватало на проживание и еду. Обсудили тему "Жуки-долгоносики Приморского края" с заведующим лабораторией Глебом Сергеевичем Медведевым (1920-2005) и О.Л. Крыжановским; втроём они тщательно проверяли умение видеть признаки и верно их рисовать, отличать виды друг от друга, размачивать, препарировать, чистить гениталии и правильно монтировать жуков. Пока помогал выставлять коллекции дальневосточных видов, родители дослали множество рисунков, не вошедших в конкурсную работу. М.Е. согласилась быть руководителем, поняв, что время не потратит зря. Окончив университет, в декабре 1973 года я сдал вступительные экзамены в аспирантуру. Были составлены жёсткие планы, с отчётом за каждый месяц. Маргарита Ервандовна сказала, что необходимо заниматься и общественной работой, поэтому меня назначили секретарём комсомольской организации ЗИНа, куда входило более 70 человек. Пост перешёл от Александра Ивановича Кафанова (1947-2007), тогда аспиранта ИБМ ДВО РАН, которого очень любила М.Е.
Маргарита Ервандовна Тер-Минасян была одним из крупнейших специалистов по жукам, колеоптерологом с мировым именем, известным далеко за рубежом. Монографии по её любимым группам жуков-зерновок и трубковёртов были одним из примеров классических фаунистических работ из серии "Фауны СССР", где описания в систематических обзорах дополнялись чудесными рисунками, списками известной отечественной и зарубежной литературы. Пользуясь большим уважением коллег, М.Е. вела обширную переписку и обмен материалом для изучения с мировыми музеями, к чему приучала и своих аспирантов. Её строгость к ученикам, приучение их к дисциплине и ответственности обеспечивало не только широкое знание группы, но и формирование общебиологического кругозора. Как написал мой друг и соавтор публикаций по многим сложным группам долгоносиков д.б.н. Борис Александрович Коротяев в 1999 году: "Руководителем для своих аспирантов она была таким, лучше которого и быть не может. М.Е. не представляла возможным, чтобы её ученик не выполнил работу в срок - никто и не пытался поступить иначе. Спрашивала она строго, но зато и сама никогда не откладывала ответы на вопросы аспирантов на завтра". Три года аспирантуры были очень насыщены экспедициями, обработкой материала, работой с литературой, изучением коллекционных видов из других регионов и рисованием жуков, подготовкой многочисленных статей, не считая вечерних курсов и подготовки обязательных экзаменов. Тем не менее, предзащита диссертации была проведена вовремя.
Маргарита Ервандовна научила любить свою работу всю жизнь. Она считала, что ты должен уметь максимально полно собирать жуков в природе и записывать свои наблюдения. Должен тщательно препарировать и получать радость от выполненной работы, красиво монтировать материал для коллекционной. Нужно правильно анализировать полученные результаты и представлять их на обсуждение коллег. Необходимо обязательно доводить проделанную работу до публикации, писать статьи лаконично, но интересные и запоминающиеся, чтобы читатель с удовольствием перечитывал их и легко всё понимал. Для этого специально <изучались> публикации известных энтомологов. Говорила, что рисунки - не <оживляж> для текста, они должны конкретно показывать признаки описываемых видов. У нас с М.Е. есть несколько совместных статей и монография, при написании которых покоряло её умение уважать мнение соавтора, давать ему полную волю в проявлении своего творчества, в создании полноценной публикации, интересной не только для специалистов.
Нынешним аспирантам трудно представить, что десятки сотен рублей были потрачены в ЛАФОКИ на необходимые фотокопии литературных источников. Микрофильмы читались даже под бинокуляром. Люблю остро точить карандаши для рисования и помню как осенью, по возвращении в ЗИН, находил на столе сотню обёрнутых в бумагу с именами коллег карандашей, которым нравилась моя заточка. М.Е. во всём любила точность и честность: знала, где ты находишься, требовала всегда прибирать рабочий стол таким образом, что, если не придёшь на работу, то твой беспорядок никому не должен мешать, а в коллекции всё смонтированное тобой стояло по принятому порядку.
В первые дни моего поступления Маргарита Ервандовна, узнав, что мне нравятся театры и музеи, попросила утром покупать в киоске газеты "Ленинградская правда" и "Вечерний Ленинград". В первой печаталась информация о политическом положении в СССР и за рубежом. Последние страницы второй занимали анонсы музыкальных программ, репертуары театров, сведения о выставках в музеях. Она считала, что для приезжего с далёкой окраины необходимо влиться в светскую жизнь северной столицы. Условие, чтобы это не мешало работе, было принято. Сохранились десятки программок со времени аспирантуры, практически из всех концертных залов и театров города. Удивительно, как велик список музыкантов, певцов и артистов, с которыми удалось познакомиться. После выходных дней, за коротким обеденным перерывом, обсуждалось мною увиденное и услышанное; надо отметить, что у М. Е. был острый ум, доброта и редкая мудрость в подходе ко всему происходившему. Например, она часто просила подробно рассказать про музейные экспонаты, увиденные в том, либо другом зале, про картины; как стало понятно потом - это была своеобразная мнемотехника, тренировка памяти... Она перезнакомила меня со всеми коллегами по работе, очень интересными людьми.
В 1976 году в Русском Музее выставлялись картины Николая Константиновича Рериха, с великолепными пейзажами горных вершин, исполненными темперой. Как яркий и творческий человек, страстно влюблённый в горы Кавказа, М.Е. приехала полюбоваться картинами, развешанными рядом с "Демоном". Подолгу стояла возле каждой, наслаждаясь экспрессией и цветом: Молча кивала головой, отходила, вновь возвращалась. А затем, насладившись, провела увлекательную экскурсию по залам, начиная с огромного полотна "Заседание Учёного совета Академии Наук", где подробно рассказала обо всех, сидящих за круглым столом, накрытым зелёной скатертью. Очень много поведала об изображённом на картине Андрее Петровиче Семёнове-Тян-Шанском (1866-1942), у которого до и во время войны она была секретарём-лаборантом, поскольку он потерял зрение и определял жуков по её словесному описанию.
Маргарита Ервандовна с 1950 года, вернувшись из Армении в ЗИН АН СССР, начала работать в должности учёного секретаря, потом до выхода на пенсию в 1986 году - в должности старшего научного сотрудника. Она была членом Совета и Президиума Всесоюзного энтомологического общества, членом специализированного совета по защите диссертаций на соискание учёной степени доктора наук при ЗИНе. Человеколюбивая, с большим личным и научным авторитетом, она принимала активное участие в научно-организационной и общественной работе. К ней часто приходили советоваться по возникающим в отношении диссертантов вопросам, тогда она просила меня не выходить из кабинета, чтобы мог послушать и понять, каким образом формируется крепкий научный состав в Академии наук СССР. Действительно, для меня это была хорошая школа, пример правильного подхода и тщательно взвешенных решений.
Каждый человек, с которым мне посчастливилось общаться в жизни и на работе, оставил в душе огромное и ёмкое поле знаний, эмоций и чувств. Всегда их буду помнить.
Андрей Егоров, Владивосток,
кандидат биологических наук.
25 сентября 2015 г.
Газета "ДВ учёный", № 19 (1533), от 14 октября 2015 г.
Неопубликованное воспоминание...
Утро было очень раннее, вахтёр Зоологического института не отметила - пришла ли Маргарита Ервандовна Тер-Минасян на работу или нет, поэтому посоветовала подняться на второй этаж, в кабинет № 27. Дверь была закрыта, но в помещении напротив женщина в синем рабочем халате, стоя на высокой стремянке, протирала стёкла на коробках с насекомыми. Приняв её за уборщицу, наводящую порядок, я спросил про М.Е. Она поинтересовалась откуда я и зачем приехал, сказала, что М.Е. скоро подойдёт, попросила самому открыть дверь, войти и подождать. Тут бы мне и уйти, но тревога за первую встречу заставила спросить - как с ней разговаривать? Все её боятся, считают чересчур требовательной и жёсткой, просто не подступись: "Вот и А.И. Куренцов наказал искать другого шефа, я всю страну объездил". Она удивлённо ответила - "Вот как! Так идите и ждите!" Когда через несколько минут оказалось, что это и была сама М.Е. - мне осталось встать на колени и просить прощения. Однако происшедший эпизод сыграл благоприятную роль в наших многолетних дружеских отношениях. М.Е. оценила искренность поступка и очень доверяла мне.