Все мы, наверное,  начинали  знакомство с басней с басен Дедушки Крылова. Было это в раннем в детстве, а став постарше, мы узнавали, что многие из басен  Ивана Андреевича  - это русское переложение басен французского баснописца Лафонтена. Потом оказывалось, что и эти басни не первичны, и их сюжеты были заимствованы у либо у Эзопа, либо у Федра и Бабрия, пересказавших многие басни-притчи Эзопа стихами: Федр - латинскими, а Бабрий  -  греческими. Попробуем пройти по этой цепочке сейчас и мы, но в обратном порядке  -  от Эзопа до русских поэтов, проследив эволюцию басен, персонажами которых являются жуки.

Итак, Эзоп. За то время, что "отлеживался" этот материал (более 2,5 лет!) на нашем сайте успели появиться две басни  Эзопа  - "Жук и Муравей" и "Жуки". Но есть еще одна басня, и весьма интересная.

                          Орел и Жук

             Перевод М. Гаспарова

              (Античная басня, 1991)

Орел гнался за зайцем. Увидел заяц, что ниоткуда нет ему помощи, и  взмолился к единственному, кто ему подвернулся, - к навозному жуку. Ободрил его жук и, увидев перед собой орла, стал просить хищника не трогать того,  кто ищет у него помощи. Орел не обратил даже внимания на такого ничтожного  заступника и сожрал зайца. Но жук этой обиды не забыл: неустанно он следил  за орлиным гнездовьем и всякий раз, как орел сносил яйца, он поднимался в вышину, выкатывал их и разбивал.

Наконец орел, нигде не находя покоя, искал  прибежища у самого Зевса и просил уделить ему спокойное местечко, чтобы высидеть яйца. Зевс позволил орлу положить яйца к нему за пазуху. Жук, увидав это, скатал навозный шарик, взлетел до самого Зевса и сбросил свой шарик ему за пазуху. Встал Зевс, чтобы отрясти с себя навоз, и уронил ненароком орлиные яйца. С тех самых пор, говорят, орлы не вьют гнезд в ту пору, когда выводятся навозные жуки.

Басня учит, что никого не должно презирать, ибо никто не бессилен  настолько, чтобы не отомстить за оскорбление.

По преданию это последняя басня, сочиненная Эзопом.

Греческий драматург Аристофан так описывает смерть Эзопа. Чтобы уничтожить Эзопа ему подкинули в сумку золотую чашу из храма, а потом обвинили его в воровстве и святотатстве и забили камнями. Якобы это преступление было совершено за басню об орле и жуке, которую Эзоп сочинил незадолго до смерти. http://www.stammering.ru/2009/04/ezopov-yazik.html

А вот как пишет об этом М. Л. Гаспаров в своей "Занимательной Греции".

"Посмотрел он (Эзоп), как живут дельфийцы, которые не сеют, не жнут, а кормятся от жертв, приносимых Аполлону всеми эллинами, и очень ему это не понравилось. Дельфийцы испугались, что он разнесет о них по свету дурную молву, и пошли на обман: подбросили ему в мешок золотую чашу из храма, а потом схватили, обвинили в краже и приговорили к смерти. Эзоп припал к алтарю Муз - его оторвали и повели на казнь. Он сказал:
    «Не к добру вы обидели Муз! Так же вот спасался однажды заяц от орла и попросил помощи у навозного жука. Посмеялся орел над таким заступником и растерзал зайца. Жук стал мстить: высмотрел орлиное гнездо, вытолкнул оттуда орлиные яйца, а сам улетел. Где бы не вил орел гнездо, всюду жук разбивал его яйца; наконец положил их орел за пазуху к самому Зевсу. А жук скатал навозный ком, взлетел к Зевсу и тоже бросил его богу за пазуху; возмутился Зевс, вскочил, чтобы отряхнуться, и орлиные яйца опять упали и разбились. И пришлось Зевсу, чтобы не перевелся орлиный род, устроить так, чтобы орлы несли яйца в ту пору, когда жуки не летают. Не обижайте слабых, дельфийцы!»
   Но дельфийцы не послушались и сбросили Эзопа со скалы. За это их город постигла чума, и еще долго пришлось им расплачиваться за Эзопову смерть.
Так рассказывали о народном мудреце Эзопе."

Дальше в нашей цепочке  -  Жан де Лафонтен  (Jean de La Fontaine). Считается, что он содержание своей басни "Орлица и Жук" заимствовал у Федра или Бабрия. Есть несколько переводов этой басни на русский, точнее, образных пересказов

  Орел и Жук      

 В. А. Жуковский

(из Лафонтена)

Орел, пустясь из туч, на кролика напал.
Бедняк, без памяти, куда бы приютиться,
На норку жука набежал;
Не норка, щель: ему ли в ней укрыться?
И лапке места нет! Наш кролик так и сяк,
Свернувшися в кулак,
Прилег, дрожит. Орел за ним стрелою,
И хочет драть. Жучок приполз к его ногам:
"Царь птиц! и я, и он - ничто перед тобою!
Но сжалься, пощади! позор обоим нам,
Когда в моей норе невинность растерзаешь!
Он мой сосед, мой кум! мы старые друзья!
Ты сам, мой царь, права гостеприимства знаешь;
Смягчись, или пускай погибну с ним и я!"
Орел с улыбкою надменной,
Ни слова не сказав, толкнул жучка крылом,
Сшиб с места, оглушил, а кума смявши в ком,
Как не бывал! - Жучок жестоко оскорбленный,
В гнездо к Орлу! и вмиг яички все побил:
Яички, дар любви, надежду, утешенье!
Хотя б одно, хотя б одно он пощадил!
Царь птиц, узря в гнезде такое разоренье,
Наполнил криком лес;
Стенает:
О, ярость! Кто сей враг? Кому отмстить?..
Не знает!
Напрасно сетует: среди пустых небес
Отчаянного стон бесплодно исчезает.
Что делать! до весны утехи отложить,
Гнездо ж повыше свить.
Пришла весна! в гнезде яички! матка села.
Но жук не спит, опять к гнезду, -
яичек нет!
Увы! едва ль взглянуть на них она успела!
Страданье выше мер! грустит! противен свет!
И эхо целый год не стихнуло в дубраве!
Отчаянный орел
К престолу Зевса полетел
И мыслит: "Кто дерзнет к сидящему во славе
С злодейской мыслью приступить!
Здесь будет бог богов детей моих хранить!
Где место безопасней в мире?
Осмельтесь, хищники, подняться к небесам!"
И яица кладет на Зевсовой порфире.
Но жук - провор и сам,
На хитрости пустился:
Он платье Вечного закапал грязью.
Бог -
Который пятнышка на нем терпеть не мог -
Тряхнулся, яйца хлоп! Орел взбесился,
На Зевса окрик: "Я сейчас с небес долой!
Оставлю и тебя, и гром, и нектар твой!
В пустыню спрячусь! Бог с тобою!" -
Всевышний струсил; звать жучка; жучок предстал;
Что было, где и как, Зевесу рассказал,
И вышло, что орел один всему виною.
Мирить их: кстати ли! и слышать не хотят!
Что ж сделал царь вселенной?
Нарушил ход вещей, от века утвержденный:
С тех пор, когда орлы на яицах сидят,
Род жучий вместе с байбаками,
Не видя света, скрыт под снежными буграми.

 Орлица и Жук

(L'Aigle et l'Escarbot)

Перевод О. Н. Чюминой

За кроликом следя в полете зорко,  Охотилась Орлица.
На пути
Ему Жука попалась норка.
Плохой приют,- но где другой найти?
И что же? Вопреки священнейшему праву,
Свершить над кроликом расправу
Готовилась Орлица. Вдруг
Заговорил, вступаясь, Жук:
"Царица птиц! Презрев мои моленья,
Ты взять вольна его, безжалостно сгубя;
Но пощади меня от оскорбленья,
Даруй бедняге избавленье,
О жизни молит он тебя,
Иль пусть и я за ним погибну следом:
Он другом был мне и соседом".
Юпитера Орлица, ни одним
Не отвечая словом,
В жестокосердии суровом,
Жука крылом своим
Стряхнула прочь, глуха к его воззванью,
И, оглушив, принудила к молчанью,
А кролика похитила. Тогда,
В отсутствие ее, орлиного гнезда
Успел достигнуть Жук, задумав месть такую:
Он самую ее надежду дорогую
Все яйца нежные разбил.
Гнев и отчаянье Орлицы
Не выдали себе границы;
А в довершенье зла враг неизвестен был,
И жалобы ее лишь ветер разносил.
Так целый год жила она бездетной,
Весною же гнездо свила на высоте.
Увы! Была предосторожность тщетной,
И Жук, в места пробравшись те,
Ей мстя за кролика, все яйца уничтожил.
Вторичный траур потревожил
Надолго эхо гор. Во избежанье бед,
Та, кем несом был прежде Ганимед,
К царю богов с мольбой явилась неуклонно,
И яйца принесла Юпитеру на лоно:
Воистину тот будет смел,
Кто б унести оттуда их посмел!
Но враг прибег к иным расчетам,
Запачкав плащ Юпитера пометом;
И тот, стряхнув его, смахнул и яйца прочь.
Но тут пришлось Юпитеру невмочь
От ярости разгневанной Орлицы.
Она грозила: с этих пор
Бежать навеки из столицы,
Покинув службу царскую и двор.
Юпитер промолчал, но учинил разбор.
Перед судом явился Жук, и смело
Он изложил, как было дело
Вина Орлицы ей доказана была.
Но примирить врагов явилось невозможным,
И царь богов, решеньем осторожным,
Постановил, во избежанье зла:
Чтоб яица свои всегда несли Орлицы
Весною раннею, пока лучем денницы
Не согреваемы, как сонные сурки,
Спят зимним сном своим Жуки.

     Есть и современные вполне достойные переложения басни "Орел и Жук".

                        Орел и жук

           (Басня Эзопа в стихотворной форме

                     Сергея Живого)

Большой Орёл за зайцем, как-то, гнался,
Ещё мгновение и в лапы он попался.
Увидел заяц, что нет помощи ему,
К Жуку навозному взмолился одному.

Вступился Жук за зайца пред Орлом,
Чтоб не закончилась их встреча злом.
Слова заступника Орёл не услыхал,
И зайца бедного без жалости сожрал.

Такой обиды Жук ему не позабыл,
И яйца все, в гнезде Орла, годами бил.
С мольбою к Зевсу обращается Орёл,
Чтоб наконец-то он покой в семье обрёл.

Орлу молящему решил Зевс удружить -
Позволил яйца все за пазуху сложить,
Уж там-то выводок Орла не пропадёт,
И скоро вырастут птенцы, что так он ждёт.

Однако шарик из навоза Жук слепил,
И Зевсу грозному за пазуху пустил.
Зевс встал, чтоб тут же вытряхнуть его...
И, не осталось от потомства ничего...

С тех самых пор в народе говорят:
- «Орлы боятся, что их гнёзда разорят.
И гнёзд своих до той поры не вьют,
Пока навозные Жуки потомство ждут».
________________

Нас басня учит никого не презирать,
И просьб о помощи, других, не попирать.
И как бы ни был слаб обиженный тобой,
Он отомстит за оскорбленье в час любой.

eagle-and-dung-beetle

А вот И. А. Крылов басню Эзопа "Орел и Жук" пересказать как-то не удосужился.

Зато пересказал басню "Жук и Муравей" . Точнее, басню Лафонтена "Цикада и Муравей" (а еще точнее, "Цикада и Муравьиха"  - "La Cigale et la Foumi"), написанную, скорее всего,  по мотивам басни Бабрия ("Муравей и Цикада") или Федра ("Муравей и Муха"), сюжет которых заимствован у Эзопа.

Конечно же, речь идет о знаменитой, известной всем с детства басне "Стрекоза и Муравей". До И. А. Крылова басню перекладывали на русский А. П. Сумароков, И. И. Хемницер и другие поэты, и у них в баснях фигурировала тоже Стрекоза. Вот такая метаморфоза произошла с эзоповским легкомысленным и беспечным Жуком, который трансформировался у разных авторов то в Цикаду, то в Муху, то в Стрекозу. Мало того, французское слово "cigale" иногда переводят как "кузнечик"!

http://www.assiniboia.com/DavidDreher_Art.cfm?ArtistsID=692&NewID=7841

Поскольку басня "Жук и Муравей" на нашем сайта была в переводе В. Алексеева, то не будет  лишним здесь привести другой перевод этой басни.

           Муравей и жук
            Перевод М. Гаспарова

В летнюю пору гулял муравей по пашне и собирал по зернышку пшеницу и ячмень, чтобы запастись кормом на зиму. Увидал его жук и посочувствовал, что ему приходится так трудиться даже в такое время года, когда все остальные животные отдыхают от тягот и предаются праздности. Промолчал тогда муравей; но когда пришла зима и навоз дождями размыло, остался жук голодным, и пришел он попросить у муравья корму. Сказал муравей: "Эх, жук, кабы ты тогда работал, когда меня трудом попрекал, не пришлось бы тебе теперь сидеть без корму".

Так люди в достатке не задумываются о будущем, а при перемене обстоятельств терпят жестокие бедствия.

Есть, оказывается, и еще одна басня Эзопа, в которой можно встретить жука, правда на вторых ролях.

  Зевс и лисица.

Перевод М. Гаспарова

Зевс, восхищаясь умом и хитростью лисицы, поставил ее царем над неразумными животными. Но ему хотелось узнать, с переменой судьбы переменилась ли у лисицы и низкая ее душа? И вот, когда ее несли в носилках, он выпустил перед нею жука; жук закружился над носилками, а лиса, не в силах сдержаться, позабыла всякую царскую честь, выскочила из носилок и бросилась его ловить. Разгневался Зевс и обратил лисицу в ее прежнее состояние.

Басня показывает, что дурные люди даже среди пышности и блеска не меняют своего нрава.

Как водится, на латинский манер эту басню переложил Федр (Юпитер и Лиса). Есть и другие переложения, в том числе современные.

Вот одно из них.

       Зевс и лисица

     А. В.Селадьин
 

Зевс восхищался хитростью лисицы

И потому царем ее поставил,

Но для начала испытанию представил

И запустил жука пред ней носиться.

Лисица сан свой позабыла,

Погналась за жуком, как прежде было.

Зевс  на нее за это рассердился

И с царством хитрая навеки распростилась.

Но не нужно думать, будто русские поэты-баснописцы только и занимались тем, что пересказывали басни своих предшественников, и сами в баснях своих по своей инициативе жуков никак не поминали. Отнюдь нет. Вот совершенно оригинальная басня А. П. Сумарокова.

Жуки и Пчелы

Прибаску
Сложу
И сказку
Скажу.
Невежи Жуки
Вползли в науки
И стали патоку Пчел делать обучать.
Пчелам не век молчать,
Что их дурачат;
Великий шум во улье начат.
Спустился к ним с Парнаса Аполлон
И Жуков он
Всех выгнал вон,
Сказал: «Друзья мои, в навоз отсель подите;
Они работают, а вы их труд ядите,
Да вы же скаредством и патоку вредите!»

• Жук в басне Ивана Андреевича Крылова (находка Елены Кухаренко)